Подъезжаем к северным границам Палестины, к Сирии, где сирийский Хоран переходит незаметно в палестинский Хоран. Та же флора, то же сухое нагорье, та же твердая пшеница — «хоранка». Поворачиваем к востоку и направляемся к р. Иордану, впадающей в Мертвое море. Яркой, сине-голубой узкой полосой тянется в заболоченной местности Иордан, разделяющий Трансиорданию и Палестину. Около самой реки и отчасти в прибрежной ее полосе широкая заросль красивых папирусов, достигающих двух метров высоты. За ними полоса олеандров с яркими розовыми цветами. В сентябре олеандры цветут. Издали это как бы целая долина, бесконечно тянущийся розарий. Папирусы и олеандры, окаймляющие Иордан, придают ему исключительно живописный вид. Вода чистая, питьевая.

Мертвое море, лежащее почти на 400 м ниже уровня океана. — это глубокая впадина, заполненная горько-соленой водой, непригодной для жизни. На крутом восточном берегу видны заросли дикой финиковой пальмы, придающей ему своеобразный облик.

Садимся на пароход, направляющийся к югу Мертвого моря. Брошенное в море дерево почти все наверху. Плавать в море непривычно: вода выносит на поверхность. Она очень неприятна на вкус. Когда выходишь из этого моря, то испытываешь такое ощущение, будто тело стягивает какая-то кора.

На западном берегу Мертвого моря расположился древний Иерихон, окруженный поливными садами, пальмами, а на юге виднеются красивые Гелвайские горы со склонами различных цветов, преимущественно темно-коричневого, мрачные. Кругом мертвая пустыня. Лишь изредка попадаются одинокие растения, своеобразный колотропис (Calotropis procera) с вздутыми плодами и оригинальные огурцы пророков, или «крыжовниковая дыня» (Cucumis prop-helarum). Они небольшого размера, с мелкую сливу, покрыты шипами, и хотя съедобны, но не вкусны, несколько солоноваты. Вот и вся убогая растительность этих желтых глинистых пространств.

На юг путь идет к Египту, к Газе. Климат становится все более и более засушливым, почвы песчаными, легко развеиваемыми. Вот и Газа, пограничный с Египтом город, расположенный в крупном оазисе с тысячами финиковых пальм. Применяется искусственное опыление. За деревьями тщательный уход, полив. Финики высокого качества, не уступающие качеству фиников оазисной Сахары.

Куда бы вы ни направились в Палестине — всюду развалины крупных построек, нередки следы римских дорог.

Земледельческие возможности этой страны невелики. Главные площади заняты нагорьями, пригодными лишь для культуры маслины. Полевые площади ограниченны и в значительной мере исчерпаны. Разрабатывается ряд крупных проектов орошения, к чему имеются полные возможности при затрате значительного капитала.

Гораздо больше возможностей для развития земледельческой культуры за Иорданом в Трансиордании. Являясь естественным продолжением Палестины, Трансиордания, примыкающая непосредственно к Месопотамии, представляет собой огромную ровную территорию, пригодную для культуры хлебных злаков. На обширных пространствах до самого горизонта тянутся посевы, главным образом твердой пшеницы и Двурядного засухоустойчивого палестинского ячменя.

Сюда доходило влияние Римской империи. В центре Трансиордании сохранились остатки крупного сторожевого города, в котором выделяются развалины храма с коринфскими колоннами. Земледельческий характер Трансиордании запечатлен и в развалинах этого римского города. В большом количестве здесь сохранились конические камнетерки, применявшиеся для помола на камне хлеба. Они гораздо более совершенны, чем примитивные простые камнетерки. Словом, и здесь все в прошлом. В данное время на этой территории, вероятно, происходило первое освоение хлебных злаков — пшеницы и ячменя. В прошлом, несомненно, здесь значительные массивы засевались пшеницей и ячменем, что было возможно благодаря развитию уже плужного земледелия. По документальным данным, Трансиордания была не только житницей Палестины, но хлеб ее вывозился и за пределы страны.